«Чувство голода никуда не ушло». Мучкапские блокадники рассказали о своём детстве

Ровно 80 лет назад, 18 января 1943 года, Красная армия прорвала кольцо вражеских войск вокруг Ленинграда, однако, полностью снять его удалось лишь через год — 27 января 1944-го. Блокада длилась 872 дня. Об этом страшном времени издано немало воспоминаний, но ещё остаются рядом с нами живые свидетели тех страшных испытаний. Сегодня они расскажут о тех моментах своего детства, которые трудно вспоминать, но еще труднее — забыть.

«До сих пор помню звуки бомбёжки...»

Анатолий Дмитриевич Бизюкин, житель блокадного Ленинграда, несмотря на свой почтенный возраст, сохранил ясность ума, живость и бодрость, очень тоскует по общению и всегда рад гостям.

Толя Бизюкин родился 19 марта 1937 года в селе Родионовские Выселки Мучкапского района. Там жил с родителями, братьями Андреем и Виктором.

В довоенное время его отец, Дмитрий Николаевич, по службе вместе с семьёй переехал в Ленинград. Когда началась Великая Отечественная война, маленькому Толе было всего четыре года. Отец сразу же ушёл на фронт.

— Когда началась оккупация, враги сразу начали пускать ракеты. Фашисты разгромили все запасы, которые были. Тому повезло, у кого были дома хоть какие-то запасы. Но мы были не в их числе, ещё и семья немаленькая — голод пережили страшный. Многое стёрлось из памяти за годы, но вот чувство голода очень хорошо помню, никуда не ушло, — вспоминает блокадник.  

В 1945 году отец семейства Бизюкиных был тяжело ранен и 17 марта, не дожив до победы два с небольшим месяца, скончался.

Долгим и трудным был путь Ольги Алексеевны Бизюкиной с тремя детьми из блокадного Ленинграда в Мучкап. В дороге они провели месяц. На вокзале вдову с ребятишками встретила родственница, которая их не сразу узнала — настолько измождёнными выглядели Бизюкины.

— Что ещё я помню, так это бомбёжки. Бомбили Ленинград по-страшному. Я до сих пор очень хорошо помню этот звук, когда летят самолёты, — вспоминает Анатолий Дмитриевич.

После войны жизнь наладилась не сразу. Работали всей семьёй в местном колхозе. Анатолий Дмитриевич свою трудовую деятельность начал ещё будучи мальчишкой — в 11 лет. Жалованья не получали, не было ни выходных, ни декретных. Начислялись трудодни, а по окончанию уборочной давали по мешку зерна.

— За труды давали немного хлеба, зерно и бывало, что оплачивали арбузами. В 1953 году нас от такого освободили. За труд стали давать деньги. Трудно было, но мы с этим справились, — вспоминает Анатолий Бизюкин.

За свою трудовую жизнь он был и пастухом, и бригадиром, и конюхом. С 1975 году стал работать на распиловке туш животных на мучкапском мясокомбинате.

Позже Анатолий Дмитриевич обзавёлся семьёй. С супругой Анной Петровной прожили долгую счастливую жизнь. Воспитали четверых детей. Но 13 лет назад он овдовел. 

Зато Анатолий  Дмитриевич богат на потомков — у него десять внуков и четырнадцать правнуков, которые стараются как можно чаще приезжать к дедушке в гости.

Блокадник Ленинграда ведет активную общественную жизнь — он участвует в патриотическом воспитании детей, всегда проводит встречи со школьниками в Дни воинской Славы. 

«Где похоронен отец,  не знаю...»

Жительница блокадного Ленинграда Любовь Фёдоровна Башкатова проживает сейчас в селе Нижнее Чуево Мучкапского района. Женщина всегда рада гостям и с удовольствием рассказывает о военном времени.

Любовь Башкатова родилась 18 сентября 1932 года в селе Нижнее Чуево. Позже семья переехала в Ленинград. Мама девочки умерла, когда Любе исполнилось пять лет. В восемь она пошла в одну из школ Ленинграда. Летом 1941 года Люба готовилась к следующему учебному году, обменивала учебники первого класса на второй. Тогда и пришла страшная весть — началась война.

Люба с отцом Фёдором Алексеевичем жили в одной из комнат большой коммунальной квартиры. Девочка помнит, что с началом войны квартира сразу как-то опустела — многие ушли на фронт. В коммуналке остались тётя Маша, сосед-инвалид, Люба и её отец. Фёдор трудился на заводе, поэтому на фронт его не забрали. 

Любовь Фёдоровна помнит, как в квартиру установили печку, как топили её углём. Зима 1941-1942 года выдалась холодной и снежной. Девочку постоянно мучил голод. Блокадный хлеб выдавали по талонам: 150 грамм — норма для отца и 125 грамм —  норма для ребёнка. Любовь вспоминает, что дети получали какой-то порошок, похожий на крахмал, из него варили что-то наподобие киселя — этим и питались.

Соседка тётя Маша брала девочку на Бадаевские склады, которые немцы разбомбили в начале блокады. На складах во время пожара сгорели 3 тысячи тонн муки и 2,5 тысячи тонн сахара. Девочка помогала тёте Маше собирать «сладкую землю» — сахар, растопленный огнём и залитый водой пожарных брандспойтов, смешался с землёй на месте пожарища. Землю приносили домой, варили, процеживали и пили мутную, но спасительную сладкую воду.

Ленинград обстреливали часто, в бомбоубежищах для детей организовали школы. Но отец девочки, как и многие взрослые, не разрешал дочери выходить из дома, опасаясь за её жизнь.

— Папа мой говорил: «Дочка, ухожу на работу, ты в школу не ходи. Умирать будем вместе!», — вспоминает Любовь Фёдоровна.

Эвакуироваться не получилось. В одной из таких эвакуаций погибла подружка Любы — разбомбили. Так и жили они в блокадном городе, сообща с соседями.

Отец Любы умер от голода в 1942 году. Конечно, соседи по квартире не имели право получить продуктовую карточку на осиротевшую девочку. На следующий день за Любой пришёл сотрудник милиции, покидал на расстеленный большой платок вещи девочки и отвёл в отделение. После Любу определили в детский дом.

С приходом весны ожила природа, на деревьях стали появляться первые листочки. Голодные дети рвали эти листья и ели. После прорыва блокады в феврале 1943 года было восстановлено железнодорожное сообщение с Большой землёй и поезда стали основным транспортом для эвакуируемых. Уезжали детские дома, больные и раненые. 

Воспитанников детского дома погрузили в поезд, который доставил их к Ладожскому озеру. На берегу озера дети увидели рассыпанные из мешков кусочки сахара. Воспитатели не позволили детям взять сахар, объяснив, что им станет плохо, так как желудок отвык от нормальной пищи. На баржах детей доставили в село Песочное Рыбинского района Ярославской области. Здесь Любовь воспитывалась в детском доме ещё какое-то время.

После войны бабушка и дедушка по линии матери из Нижнего Чуева забрали девочку к себе на воспитание.

Любовь Башкатова уже будучи взрослой ещё раз побывала в Ленинграде. Это была поездка по путёвке от колхоза. Когда экскурсионный автобус проезжал по улице, на которой жила маленькая Люба, женщина рассказала об этом водителю. Он снизил скорость, чтобы Любовь Фёдоровна смогла рассмотреть знакомые места. К сожалению, сам дом не сохранился, видно был разрушен бомбёжками. Не знает Любовь Фёдоровна, где и похоронен отец, она была маленькой и много не помнит.

Детская память очень избирательна и старательно вымарывает ужас, страх, испытания и потери, которые довелось пережить жителям блокадного Ленинграда. Но каждое их воспоминание — самое дорогое для нас, живущих сейчас, внуков и правнуков той Великой Победы.